»LIMONOW«


von
Emmanuel Carrère



Die unautorisierte Webseite zum Buch.
Von den Machern von Limonow.de

zurück

«Свою самую большую рецензию я написал на «Зеркало»»

Писатель и журналист Эммануэль Каррер — о своих русских корнях, отношениях с Эдуардом Лимоновым и наследии Андрея Тарковского.
В Ивановской области проходит IX кинофестиваль «Зеркало» им. Андрея Тарковского. Корреспондент «Известий» попросил председателя жюри основного конкурса — французского писателя, сценариста и кинорежиссера Эммануэля Каррера рассказать, какую роль в его жизни играют Тарковский и русская культура в целом.

— Тарковский, которому посвящен этот фестиваль, оказал какое-то влияние на вашу жизнь?

— Конечно, Тарковский произвел на меня колоссальное впечатление, начиная с «Соляриса»: этот его фильм я увидел первым. В молодости я был кинокритиком, писал объемные статьи о кино для альманаха. Там напечатали мою большую рецензию на «Зеркало» и самую большую мою рецензию (30-страничную!) на «Сталкера». Конечно, и я, и все, кто входил в мой круг общения, восхищались Тарковским. Я ставил его в ряд самых великих режиссеров мира — наравне, скажем, со Стэнли Кубриком. В турецком фильме, который мы сейчас посмотрели, для главного героя Тарковский — нечто недостижимое; этот герой, кинорежиссер, как бы примеряет его образ на себя, чувствует космическую разницу, и это становится причиной комплексов. Но для нашего поколения Тарковский был современником, мы не относились к нему как к идолу, как к живому символу.

— Этому герою говорят: «Если хочешь снимать, как Тарковский, езжай в Европу, во Францию, там ты будешь нужен». Панорама французской киноиндустрии столь же безоблачна, как это представляется турецким персонажам?

— Французскому кино действительно очень повезло. Оно живет и развивается как очень интересная и самобытная система, и государство оказывает ему всяческую помощь. Наверное, поэтому у нас одна из немногих национальных кинематографий, которые расцветают. Во Франции представлен широкий спектр разных видов и жанров кино. Так что герои турецкого фильма правы.

— Как во Франции воспринимают современное российское кино?

— По-моему, в коммерческом плане нельзя говорить об успешности российского кино. Но такой образец авторского кино, как «Левиафан», известен и популярен. Все мои знакомые, интересующиеся кинематографом, посмотрели этот фильм и восхищены.

— А как с более элитарным кино, не рассчитанным на широкую аудиторию, как, скажем, фильмы Сокурова?

— Вряд ли можно говорить о популярности у нас такого рода кино, но это касается, наверное, и любой другой страны. Это фильмы для достаточно узкого круга; их могут понять и по достоинству оценить знатоки и поклонники такого направления. Я не знаю страны, где Сокуров имел бы коммерческий успех. Может, такая страна и есть, но я лично о ней не знаю.

— Как бы вы могли объяснить такую популярность вашего романа «Лимонов»?

— Для меня это стало полной неожиданностью, не буду скрывать, очень приятной. Я не думал, что роман о писателе, который не очень известен на Западе, вызовет такой интерес. Я, конечно, предполагал, что он заинтересует читателя, но его прочитали гораздо больше людей, чем я ожидал.

— Как вы считаете, привел ли оглушительный успех вашего романа к каким-то изменениям в России или за рубежом? Может, изменились лично вы, ведь повествование ведется от вашего имени и на этом сопоставлении автора со своим героем рождается смысл?

— Не могу сказать, что я лично сильно изменился. Но мои отношения с господином Лимоновым стали гораздо более теплыми. Раньше наше общение было дружелюбным, но достаточно отстраненным. Я знаю, что книга понравилась ему, хотя официально он никак не откомментировал ее. Хоть главным героем моего романа стал известный русский человек, я не могу выступать в роли эксперта по российской ситуации. А потом, Лимонов и современный российский контекст — только одна из моих тем. Скажем, после этого я написал совершенно другую книгу, о зарождении христианства. В общем, я работаю в совершенно разных областях, и моя тематика постоянно меняется.

— Что с фильмом по роману «Лимонов»? Пару лет назад у нас писали, что права на него выкуплены, но с тех пор не было новостей.

— Как мне известно, создатели недавно приступили к написанию сценария, месяца 2-3 назад. До этого итальянский режиссер Саверио Костанзо был занят другим своим фильмом, который отметили наградой Венецианского кинофестиваля. Работа над «Лимоновым» — процесс медленный, и я думаю, мы увидим картину года через два, не раньше.

— Вы будете принимать в этом какое-то участие?

— Нет, и не хочу. Я уже написал книгу, и мне не очень интересно сейчас перерабатывать ее в сценарий. И потом, я считаю, что для режиссера и всего съемочного процесса лучше, если автор не вмешивается.

— В романе «Лимонов» критичный взгляд на современную Россию смягчается художественными приемами. Вводя себя, Эммануэля Каррера, как автора, вы как бы заведомо объясняете, что повествование будет субъективным. Ваш кузен Пол Хлебников, главный редактор русской версии журнала «Форбс», писал о России в своих книгах гораздо более прямыми и жесткими средствами…

— Прежде всего, мой роман о Лимонове — художественная, а не строго документальная литература. Это роман о жизни, который изначально не претендует на историческую точность. Я не стремился к журналистской достоверности. А мой кузен был как раз журналистом и публицистом, и его книга о Березовском — это расследование, что и определило столь прямолинейные и жесткие средства. Эти книги написаны в совершенно разных жанрах и ставят разные цели, так что их вряд ли нужно сравнивать.

— Насколько тесно бы общались с братом? Может, вы ощущали духовную близость?

— Да, мы с Полом были двоюродными братьями, но знали друг друга в основном в детстве. Так получилось, что он жил в Америке, а я во Франции. В дальнейшем мы встречались с Полом несколько раз, например, в Москве. Но говорить о некой духовной близости — это слишком. Я даже не могу сказать, что мы были близкими друзьями.

— У вас русские корни. И хотя вы отвечаете на мои вопросы на английском, вы можете говорить на русском. Имела ли русская культура какое-то значение в пору вашего детства — юности?

— Моя мама — Элен Каррер д’Анкосс, урожденная Елена Зурабишвили — наполовину русская, наполовину грузинка, родилась во Франции в семье эмигрантов, покинувших Россию после революции. Кроме того, что мама русская по происхождению, она ученый, пожизненный секретарь Французской академии, специалист по российской истории и политологии. Она автор многих книг, и недавно вышла ее новая книга. Русская культура, действительно, влияла на меня в детстве и юности, но по-русски со мной разговаривали мало. Я хотел бы лучше говорить на этом языке.

— Но все-таки вы его понимаете. Отразилось ли это на работе с переводчиками ваших книг на русский язык?

— Мои книги переводятся на многие языки мира, но русские читатели знают, к сожалению, 2–3 мои книги. Я, конечно, счастлив, что у них есть возможность прочесть их, но, не стану скрывать, мне бы хотелось, чтобы на русский было переведено гораздо больше моих работ. Что касается российских переводчиков, то я ничего не могу сказать об этом, поскольку не имел возможности общаться с ними.

— Планируете ли вы еще писать о России?

— Пока нет. Я в ближайшее время не планирую писать книги, я сейчас занят сценарием. Это будет фильм о журналистке Флоранс Обена, которую сыграет Жюльетт Бинош.


Евгений Авраменко | «Известия», 11 июня 2015 года

Emmanuel Carrère

Original:

Евгений Авраменко

«Свою самую большую рецензию я написал на «Зеркало»»

// «Известия» (.ru),
11 июня 2015 года